|
|
|
Когда на бессонное ложе рассыплются звуков цветы...
Мы сидим с композитором Масгудой Шамсудиновой в помещении Фонда Дамира Сиразиева. Отражаемся в зеркале, которое Дамир, в бытность главным режиссером театра драмы и комедии им. К. Тинчурина, принес из бывшего здания Татарского академического, на улице Горького, - полвека назад это зеркальное полотно отражало лики великих татарских актеров… Таким образом, число участников беседы, пусть невидимых, увеличивается. Вспоминается стихотворение Розы Кожевниковой «Зеркала и ты», посвященное Масгуде:
Зеркала по квартире твоей!
Что тебе в их прямом отражении?
Всех зеркал ты сложней,
Даже тех, что дают искажение.
Им тебя не понять, не прочесть, -
Перед музыкой сердца безмолвны.
Ты – такая как есть!
И не верь зеркалам всевозможным.
В этих строках схвачена суть нашей замечательной соотечественницы – многомерность души, превосходящая благополучие личной судьбы, выламывающаяся даже за пределы успеха и популярности в республиканском масштабе. Все знают, биография Масгуды Исламовны образцовая - эдакая сказка о Золушке на татарский манер: родилась на севере Башкирии, после школы поступила в Казанскую консерваторию, сочинила три симфонии, составившие исторический триптих («Дастан», «Ибн-Фадлан», «Чингисхан»), рок-оперу «Магди», музыкальную мистерию "Баит о Сююмбике», суфийскую ораторию-притчу "Рождение Пророка Мухаммеда", симфоническую поэму "Дервиш", написала музыку к 50-ти спектаклям. В 1982 году стала членом Союза композиторов России и Татарстана, в 2001 защитила кандидатскую диссертацию. За годы работы в консерватории заведующей отделом кабинета народов Поволжья объездила с этнографическими экспедициями весь регион.
Только лучше не спрашивать у нее, почему она уехала за океан, с какой целью…
Почему? для чего? - европейский вопрос. – Из—за улыбки, которая не сходит с лица Масгуды Исламовны, не поймешь, раздражена она или благодушествует. - У нас западное мышление: в чем максат? А наши предки садились на коней и мчались до Италии. Цели у них не было – был порыв ветра, движение. Хэрэкэттэ баракат - в движении благо.
Я ведь много где была до отъезда в Америку - в Турции, Польше, год жила в Швеции... Так же и мои предки - они скакали по Азии и Европе, знали о существовании Америки. (Доказано, что она не Колумбом открыта.) Так что я подчиняюсь генетическому коду, который заставляет меня завоевывать новые пространства, быть кочевницей.
Интересно, почему Масгуда Шамсутдинова из всех вещей с собой за океан взяла лишь ковер ручной работы, купленный в Тукаевском районе?
Женщина, которая его ткала, объяснила мне… – Лицо Масгуды становится серьезным. - Цвета нитей символизируют продвижение человека по жизни: розовый - малые дети, зеленый – молодость, коричневый – зрелость, серый – 60-70 лет, старые люди перед смертью – снова розовый. Черный цвет - инобытие.
Однако вопреки народной символике цветов Масгуда излучает розовую, девчоночью ауру, никак не депрессивно-коричневую. Наверняка не оставила привычку собирать зеркала…
Увижу на помойке, тащу в дом, мою, вешаю, - смеется Масгуда. - Америка - богатая страна, все выкидывает. Интересно, что одно зеркало может красиво тебя показывать, а другое нет. От настроения и состава зависит.
Страсть к зеркалам, пожалуй, единственное, что осталось в ней неизменным. В целом она неуловимо другая, не такая как прежде, - например, с лица не сходит улыбка.
Улыбаюсь по американской привычке, автоматически, - объясняет Масгуда (естественно, улыбаясь). - А здесь, в Казани, на остановках, в транспорте все на меня смотрят и думают: дура, что ли? На 16-й день улыбчивость сошла на нет; сама стою на остановке и при виде улыбающегося мужчины думаю: дурак, что ли?
Почему американцы такие? Народ приехал на континент отовсюду и сотворил трагичную историю: делал рабов из темнокожих, истреблял индейцев. Многие белые люди сегодня несут в себе вину, это дети тех, кто целенаправленно уничтожал аборигенов. Но сверху им спущен закон: любите друг друга! Без него люди, возможно, и сегодня всех перевешали. Хотят американцы или нет, но вынуждены подчиняться приказу: улыбайтесь!
Взять нашу страну, казалось бы, православная христианская религия такая человеколюбивая, а сколько в нашей истории было ненависти. На евроазиатском континенте белый человек тоже уничтожал аборигенов Сибири. До того как в 1861 году отменили крепостное право, дворяне линчевали своих почище, чем англосаксы негров, - драли крестьян как сидорову козу. Макбеты и кабанихи с неба к нам не свалились. Так что нам тоже пора жить по-другому, не надо лозунгов про революции и переустройство мира – возлюби ближнего!
Внове и употребление слов «наша», «родина» в устах Масгуды по отношению не только к Татарстану, но ко всей России.
Я Россию полюбила в Америке, - признается она. – Раньше у меня не было такой любви к стране. Штаты заражают своим патриотизмом, и начинаешь анализировать: на какой роскошной земле мы живем! У нас есть Шостакович, Чайковский, Скрябин, Фарид Яруллин, потому что есть национальные корни. Только русские должны помнить, что их уникальность проистекает от смешения с нами, тюрками.
Обидно, что в Америке со времен холодной войны все плохое приписывают русским. Имидж Советского Союза благодаря пропаганде и сотням фильмов ужасен. Если доведется в разговоре с человеком старше 60 лет сказать, что ты из России, моментально возникает отчуждение. Нас в свое время тоже пугали американцами, в стране строили катакомбы на случай, если янки взорвут атомную бомбу. Идиотизм какой.
Хотя основания для настороженного отношения к выходцам из России, конечно, имеются. Я слышыла, что на первом месте по численности среди правонарушителей черные, на втором мексиканцы, на третьем - русские. Только татар в американских тюрьмах нет, татары нигде не пропадут, ни один в Америке не пропал.
Штат Вашингтон, Америка
Женщина-композитор излучает удивительное ощущение безмятежности и внутренней свободы…
Америка - удивительная страна. Ее населяют люди разных национальностей. Все такие разные, пестрые, но объединяет их потрясающее бесстрашие и уважение ко всем другим. Своей легкостью американцы напоминают тюрков. Например, скостили кому-то зарплату со ста тысяч долларов до семидесяти тысяч, человек все бросает и переезжает в другой штат. Американцы не боятся начинать с нуля, у них нет застылости.
Наверное, отсутствие страха – от чувства защищенности, которое дарят океаны, омывающие континент, - Тихий и Атлантический. Поэтому богатые женщины здесь не боятся кормить нищих. А в России миллионеры сторонятся малоимущих, потому что сами страшатся обеднеть, - у них нет чувства защищенности. Каждый россиянин пребывает в капсуле, сотканной из страхов и предубеждений. Даже в Америке они полдня мажутся, прежде чем выйти из дома, обдумывают экипировку. А американец может выйти на улицу в чем заблагорассудится, чуть ли не в пижаме, земля индейцев для него свой дом. Мы же все время в гостях, что-то кому-то доказываем.
Мне уютно в Америке. Тут моя творческая лаборатория – сто национальностей, проживающих в Сиэтле. Здесь мне не нужно заботиться о деньгах, Америка думает о деньгах для меня. Эта страна всех берет под крыло. Здесь я с удвоенной силой собираю фольклорную музыку. Как профессор философии, я читала лекции об исламе, татарской музыке и татарском этносе в центральном колледже Сиэтла, веду радиопередачи. На открытом мной онлайн-радио www.tatars.com татарской музыки в интернете круглосуточно звучит тюркская фольклорная музыка и музыка татарских композиторов. Я в Америке никакого дома не построила, но являюсь носителем духовного дома татарского мира. Как Данко выбрасываю из себя лучи. Кто такие татары, теперь пол-Сиэтла знает…
А ведь восемь лет назад, приехав в Америку, я знала всего 2 слова по-английски – «хай» и «бай». Три раза сдавала экзамен на переводчика английского языка. Четыре раза – на водительские права: все не могла разобраться, где газ, где тормоз…
Мою старую фордиху зовут Нафиса
Тормоз… Масгуда смакует слово, растягивает его, произнося межщелевую «з» - «th», на английский манер. Так выговаривают его - тормо[th] – жители Башкирии. Разговор неумолимо переходит не то что в другое русло – в другое измерение. Масгуда несколько раз с придыханием произносит глухой согласный: «Ф-ф-ф… – интересный звук, я впадаю в транс от него». Звуки, цвета, направление движения – все это для Масгуды Исламовны кодовый материал для входа в зазеркалье…
Во вселенной было 4 эпохи: белая, красная, желтая и черная. И тоннелем входа в каждую из них является горловое пение. Оно всем понятно. Ни гармошка, ни скрипка, ни гитара в этом плане не могут с горловым пением сравниться. Скрипка может арабу не понравиться, ситар - норвежцу. Только горловые рулады завораживают всех без исключения.
Никогда не задумывались, почему татары говорят: сине-зеленым голосом не кричи на меня (яшелле-зэнгэрле тавыш белән кычкырма мина). Или: у татар сары сагыш –желтая тоска, а у русских – зеленая. Почернела от горя, говорят русские, а у нас кэлдәй агарды (побледнела, как пепел), совсем по-другому. У русских душа в пятки ушла, а у нас вылетает что-то – котым очты. А если, наоборот, делает эмоционально красивым, то шагает: ушым китте – кайф пошел. Сколько народ в языке заложил эмоциональных ступенек, и на каждой полочке какой-то смысл. Это очень интересно изучать. Мы же биороботы, в нас напихали всяких программ...
Самый эффективный способ открыть тонкие каналы восприятия, с точки зрения Масгуды Шамсутдиной, – петь колыбельные. Не случайно она работает над грандиозным проектом «Колыбельные мира». В ее коллекции есть колыбельные из Эквадора, Эфиопии, Украины, Бангладеш, Туниса, Сомали, Вьетнама, Индии... Задача — собрать все многообразие мирового опыта материнских песен, ценных для гармоничного развития человечества!
А началось все с того, что знакомый пожаловался на бессонницу, мол, ночами напролет считаю белых баранов. «Почему не серых ишаков?» - спросила я. И тут у меня, что называется, «кликнуло»: ведь информация накапливается до определенного количества, а потом, благодаря случайной ассоциации, происходит скачок, осмысление.
Я начала в сумеречном состоянии дремы фиксировать запах и цвет сна. Не сразу удалось их поймать, но наконец я «запеленговала» серый туман и ощутила запах болота – райский запах для меня, так как родная деревня окружена болотами.
Прикосновение сна. Деревня Чишма Буинского района, Татарстан.
Затем приступила к сбору информации - этносимволов сна - по всему миру. В Италии про сон говорят: придет зеленый человечек, британцы - придет песочный человек. Каким движением передается наступление сна: он может ползти, лететь…
В консерватории меня учили европейским формам бытования музыки – а они конфликтные, например, сонатная. Было тяжело, сознание сопротивлялось. Однако, создав три симфонии, я доказала свою профессиональную состоятельность - композитор должен владеть всеми стилями и формами. Например, я могу «одеть» спектакль как угодно (если режиссер доверяет): в шелка, холст, ажурное одеяние с использованием рококо и барокко, или вообще голым оставить - тогда композиция приходит шелестом звезд, легким дуновением ветерка.
Тем не менее, я пришла к выводу, что мировой музыкальный процесс пошел на следующий круг, удивить ничем невозможно - ни Бетховеном, ни Шнитке. Только колыбельными! В них другой уровень сознания: цветовой спектр, движение, ритм, сопряженный с ритмом сердца.
Думаю, колыбельная дала начало человеческой речи и первое слово выражало нежность матери к своему ребенку. Мужчина, охотясь на мамонта, вышел на крик, а женщина мелодично зазвучала. Природа пела через мать. Дитя плакало, самка начинала качать его, входя в резонанс с космосом - в состояние соития, слияния с природой - и рождалась колыбельная. Она не есть произведение искусства, а функция - состояние радостной любви к дитенышу. Так впервые человек произнес слово, осознал себя человеком.
Вот почему я приезжаю каждый год на родину - чтобы вернуться в Америку с новыми записями. Мечтаю без остановки, уставшая, идти по алтайским, тувинским, казахским, пермским, башкирским деревням. Ради крупинки золота перерабатываю громады гор. Нашла одну чувашскую колыбельную, настолько древнюю, там даже в содержание слов вникать не надо – она как горловое пение: бесконечный гипнотический звук, похожий на заклинание духов. Ее музыкальная структура раскрывает тонкие каналы. Можно с уверенностью сказать, что все мамы всех этносов успокаивают своих малышей со звуком «шшш » и «ccc» , как бы посылая сигнал прапамяти эмбриона, когда он был окружен водной стихией в лоне матери. Может быть, это был и звукооберег от кишащих змей вокруг гнезда-пещеры первых наших матерей.
А в остальном они разные. Группируются по движению, статике, цветовому спектру. В татарских колыбельных важен цветовой спектакль, рисунок: вот кошечка на подоконнике рядом с цветком. Или: грудь моя – кровать, плечо – подушка, волосы - одеяло. Очень много колыбельных, похожих на триллер, с пугающим фактором. Самый известный пример: «Придет серенький волчок и укусит за бочок». У британцев: песочный человек украдет. Колыбельная с Гаити показалась мне самой страшной: "Если ты сейчас не уснешь, лобстер придет за тобой и съест тебя!". Часто ребенка пугают тем, что продадут: мой ребенок не спит, купите моего ребенка - отдам за ложечку чая. Во многих - несбыточные обещания в обмен на крепкий сон. Американцы все обещают – от летящих птиц до машины марки шевроле, греческие мамы – сулят Константинополь. Колыбельная может содержать бессмысленные слова, когда мать в полусне проговаривает свое состояние на уровне транса. Или же описывается чувство тревоги: мать находится в ступоре или волнуется, как речка: мир печален, враги рядом - она гипнотизирует себя, успокаивается, и это передается ребенку. Интересно, что колыбельные индейцев - воспроизведение на барабанах биения человеческого сердца. Самая печальная - эфиопская: «Спи, и ты забудешь, что ты голоден».
Я не связываю себя никакой концепцией, просто собираю аутентику (сочинений профессиональных композиторов и поэтов мне не надо), а потом огромный материал «кликает» и проявляются закономерности. В США у меня вышел диск "Сиэтл поет колыбельные мира», куда вошла часть из трехсот колыбельных, которые я собирала только в Сиэтле. В августе этого года выйдет второй диск, куда войдут колыбельные только на английском языке. Сиэтл — это Клондайк для этномузыколога.
Так помогаю всему миру: показываю, можно пригласить сон. Только скоро человек не будет спать…
Масгуда витийствует. Впору приставлять к ней учеников-апостолов, чтобы ходили по пятам, записывали ее предсказания, а потом явили миру «Кыямэткэ сэяхэт» или «Finis mundi» от композитора Шамсутдиновой.
Скоро горы будут взрываться, Уральские горы, потухшие горы, они не взорвутся.
Такое ощущение, что скоро терпение Земли лопнет. Нефть разлили в океане – поднеси одну спичку и полмира шарахнет. Без устали тащат из недр нефть, подземные воды отравляют. Земля-богиня один раз вздохнет – и все снесет. Вздохнет - и превратится в серебряный шар.
Я часто, как молитву, повторяю про себя слова вождя племени думавишей, памятник которому стоит в центре Сиэтла: «Одно мы знаем твёрдо, и белый человек придёт к этому знанию: у нас один и тот же Творец. Наша Земля для Него – драгоценность, и причинить вред Земле означает высказать презрение к её Создателю... Когда последний краснокожий покинет Землю и память о нём станет только тенью облака, пролетающего над прериями, эти берега будут по-прежнему хранить дух моего народа, ибо мой народ любит Землю так, как новорожденный любит сердцебиение матери... Священна каждая частичка Земли. Каждая сосновая иголка. Песчаный берег. Дымка в дремучем лесу. Легкая прогалина. Каждое жужжащее насекомое священно в памяти и жизненном опыте Человека».
Трагедия сыновей Адама - Каина и Авеля - продолжается, мы - дети родителей. Я нашла, что мы следуем генеалогии Сифа, но это все равно означает, что мы братоубийцы, генетически запрограммированные гадить и разрушать. Обмануть роковую неизбежность можно пепепрограммированием на колыбельные.
Нельзя хирургам резать людей, нужно включать резервные возможности организма.
Кошки, священные животные, посланы на землю для того, чтобы проверить, насколько люди добры или злы. Их нельзя обижать. Кастрировать кошек – негатив. А человек все делает для своего удобства, под свой живот.
Мы, выходцы из деревни, более остро реагируем то, что сломалось. А ломка становится нормальным явлением.
Танцы превратились в чесотку под мышками. В них нет этноментальности. Раньше татарские женщины вставали на стол и отплясывали до тех пор, пока он на щепки не разлетался. А музыкальный аккомпанемент был «одна палка, два струна» - слово и звук. Были башкирские красивые длинные танцы – путь в нирвану, а сейчас танцуют, как на базаре: туда-сюда. Танцы ТВ диктует. Искусству дышать тяжело, всем управляет коммерция: из курицы хотят сделать гуся, из картошки бананы. Мы стали слишком подвержены попсе, которая уничтожает первозданный пласт народной культуры. Пройдет время, и татары поймут, что вместе с фольклором они потеряли... свою душу. Со свечами днем будут искать и восстанавливать по крохам народные тембры, варианты мелизмов, звукоподачи.
Мы входим в колышущийся мир «сегодня-завтра». Времени не существует как такового. Время всегда стояло. Оно лишь сжимается-разжимается. Вместе с ним сжимаюсь-разжимаюсь я - вечная, меня много во Вселенной!
Разряжение только начинается. Мир становится скоростным, и в нем как народ, так и отдельный человек интересен лишь тогда, когда он делится собой. Нет такого явления, как время и расстояние!
Тюрки сильные – потому и энергия отталкивания друг от друга в них сильна. А на старых фотографиях – люди льнут друг к другу, как магнит.
Мы в эмбриональном состоянии. Мы еще только начали становиться свободными внутри себя. Много условностей, в которых люди копаются. Но, как знать, может быть, наступит время, когда все будут ходить голыми и спокойно смотреть на то, что рядом со звездой Давида висит изображение Ленина.
Женщина в эзотерическом плане тоньше, а мужчинам закрывают тонкие каналы, превращают в машины для разбрызгивания спермы. Страшно, если наступят времена, когда в деторождении женщины будут обходиться без мужчин.
Происходит поворот европейцев от рационализма и скептицизма к другим методам познания.
Масгуда не устает повторять, что ХХI век будет веком матриархата и что женщины должны пересмотреть свои взгляды на мужчин.
Татарин
Всем известно, что первой женой Адама была Лиллит. Она проявила себя с нехорошей стороны, общалась с нечистой силой, а после сотворения Евы превратилась в демоницу. Имя Лиллит удивительно созвучно татарскому колыбельному напеву: элли-белли. Наверное, данные звуки были оберегом от Лиллит. Но я все же склоняюсь к мысли, что первая женщина первоначально была красивой, могущественной, благодетельной, а потом пришли мужские религии, началась эпохальная ломка и культ праматери демонизировали.
Тюркские женщины не зависят от обмена с мужской энергией, как, скажем, японские гейши. Они андрогинны, потому что каждая в союзе с Вечным Мужчиной – Кук Тэнгре – небесным покровом. У нас ширь, пространство работает на нас. Мир принадлежит нам, мы, тюркские женщины, не служим. Еще Марко Поло писал, что татарки независимы, они занимаются торговлей, водят лошадей, управляют хозяйством. У русских женщин тоже надо хромосомы посмотреть - откуда взялось: коня на скаку остановит, в горящую избу войдет?
Когда я слышу, как некоторые женщины рассуждают: муж не приносит домой денег, не помогает по хозяйству - думаю, почему мужчины должны это делать? Когда требовалась физическая сила, они все тащили на своих плечах - и пахали, и мамонта приносили, и воевали. Сейчас территории отвоевывают хитростью политики. На мамонтов ходить не надо. Пришло время не физической силы, а интеллекта. Основная задача для наших мужчин - сохранение здорового генофонда.
Люди, как мало вам нужно в этом мире! С этой истиной Масгуда Шамсутдинова, возможно, достучится до соотечественников в новом сочинении. Это будет мюзикл или оратория по поэме Хади Такташа «Трагедия земных сыновей», обогащенная аллюзиями поэму Байрона «Каин», эпопею Мильтона «Потерянный рай» и начиненная «вкусной эклектикой»: звучанием григорианского хорала и рэпа. А пока – слушаем словесные увещевания ясновидицы:
Все хочет в этом мире жить - каждый хочет распространиться, как саранча, как вирус. А уникальность требует сознательного сбережения. Мечтаем разбогатеть на Универсиаде, на гонках, а потом что? Кто-нибудь думает о том, как сохранить уникальный этнический генофонд Татарстана? Ведь у нас живут марийцы, самый древний народ – чуваши, особые русские; представителей дворянского сословия сюда ссылали с 16 века, в годы Отечественной войны к нам был эвакуирован цвет интеллигенции из Москвы и Ленинграда — таких уникальных русских нигде нет. Наше главное богатство - этот тонкий, как мираж, этнический слой. Как под пятидесятитысячными стадионами не похоронить его. Иначе Казань станет таким же обычным мегаполисом, как Нью-Йорк, Москва, Санкт-Петербург.
Многие у нас остались в ХХ веке. Когда я говорила, что старший сын свое будущее связывает с компьютерными технологиями, а младшего интересуют аэрокосмические исследования, многие удивлялись: «Как, ведь татары гуманитарии?!». Будто татарин исчерпывается стандартным набором: каляпуш, перемяч, гармошка. В Америке я пришла к выводу, молодежь должна знать три языка – татарский, русский и английский, владеть компьютером. Три языка и компьютер - как семечки щелкать! Тогда, сидя в деревне, можно вести торговлю с Токио и Австралией. Нужно овладевать техническими специальностями, иначе глобализация стопчет нас.
Как-то дала контрольную работу студентам в колледже, где читаю курс исламской этнографии. «Что же вы не списываете?» - спрашиваю их. Они мне: «Обманывать нельзя». В Америке как: чем лучше диплом, тем престижнее работа. А у нас главный критерий: он из моей деревни…
Скоро Масгуда сядет в самолет, скажет «Аллага тапшырдык» (Бог все управит) и совершит четырнадцатичасовой перелет через океан. Многие наши соотечественники совершают такие перелеты в надежде почувствовать себя гражданами мира. Кому-то это удаётся лучше, кому-то хуже... Масгуда в отличие от многих знает секрет, формулу успешного укоренения. Будучи татаркой, она любит Атлантический океан, а американец, она уверена, может полюбить Сибирь. Человек может жить везде. Надо лишь обменяться любовью со страной, где намерен поселиться.
Татарки на деревенской завалинке
Галия Зайнуллина zgaliya@rambler-ru
Идель, N8, 2010
Казань, Татарстан, Россия
|